Henri Matisse
На прошлой неделе, в среду, когда мы были заняты нашими «Мыслями об искусстве», мы использовали гипотетический опыт, чтобы понять утилитарную точку зрения Джереми Бентама. Его математический подход позволил измерить последствия действий и, таким образом, определить их ценность – баланс, измеренный с учетом количества полученного удовольствия и отсутствия вреда. Поэтому (на примере прошлой недели) некоторые лепешки оказываются куда более ценными, чем некоторые картины. В уравнении Бентама удовольствие и боль в конечном итоге определяются двумя вещами: их продолжительностью и интенсивностью. Следует опасаться взгляда на мир, ограниченного этой двояковыпуклой линзой, - это может привести к тому, что жизнь покажется лишь погоней за легким удовольствием и избеганием боли. Стюарт Милль выразил эту перспективу с помощью одного довольно странного мысленного эксперимента…могу поспорить, что сегодня вы не проснулись с мыслью о том, что вы – устрица, но, в целях эксперимента, давайте попробуем. Что бы выбрали: жизнь бессмертной устрицы, никогда не испытывающей боли, или жизнь Анри Матисса (в оригинальном эксперименте был Йозеф Гайдн), полную высочайшего удовольствия творения и, вместе с тем, боли, страдания и смерти? С математическим допущением Бентама, поскольку переменными в уравнении являются продолжительность и интенсивность, существование устрицы было бы предпочтительнее: ее бесконечная жизнь перевесила бы насыщенность жизни Матисса. Столкнувшись с таким парадоксальным результатом, противоречащим принципам сенсуализма, Милль разделяет два удовольствия: высшее наслаждение и низшее удовольствие. Второе, телесное, уступает интеллектуальному.
Артур Деус Дионисио
Сегодня день #museumselfie - не забудьте опубликовать свое селфи с хэштегом в своем аккаунте социальной сети :) Увидимся завтра!